Святому старцу Феодору для пользы ближних был дан от Бога дар прозорливости. У себя в кельи старец Феодор принимал всех, приходивших к нему за советом, и редко отказывал кому-нибудь в приеме. Всякого рода советы давал безвозмездно, денег никогда ни у кого не брал и даже не имел их у себя. Разговаривал с незнакомыми всегда стоя или прохаживаясь взад и вперед по комнате, причем руки обыкновенно держал на бедрах, или засунув одну из них за пояс, а другую положив на грудь. Та же самая привычка – держать правую руку на груди, а левую за поясом – была и у императора Александра.
Иногда, встречая приезжавших к нему посетителей, старец сразу называл их по именам: «Здравствуй, отец Израиль!», или: «Здравствуй, отец Иоанн!» хотя никогда прежде не был с ними знаком и не мог быть извещен об их приезде.
Однажды к праведнику приехал купец Нацвалов. Когда он вошел в келью старца, тот внезапно обратился к нему с вопросом: “Зачем ты взял медные деньги? Они положены не для тебя”. Незадолго перед этим Нацвалов действительно поднял где-то несколько оброненных неизвестно кем медных монет.
Когда старец жил на Красной Речке, однажды его посетил купец Хромов и его супруга. Перед отъездом Хромов велел жене взять старцу на рубашку хорошего тонкого холста. Но она подумала: “Зачем старцу хороший холст?” И взяла похуже. Когда приехали к старцу, и она стала отдавать ему холст, то он обратился к ней со словами: “Ведь тебе было велено привезти тонкий холст, нужно было исполнить. Но, добавил затем старец Феодор, для меня, бродяги, и этот очень тонок”.
Истинный дар прозорливости (или пророческое служение) всегда имеет своим смыслом нравственное исправление ближних, указание им на те их греховные язвы, которые они либо не видят в себе, либо стыдятся открыть на исповеди. Во время пребывания старца в Зерцалах, здесь поселился какой-то бродяга, сосланный на житье. Он пришел однажды к святому Феодору, желая познакомиться с ним. Но старец, у которого в это время было несколько зерцаловских крестьян, беседовавших с ним на духовные темы, как только вошел этот ссыльный, встал и сказал: “Иди, иди отсюда!” Ссыльный изумился, изумились и бывшие в кельи Феодора Кузьмича крестьяне, не понимая, почему он гонит этого человека, тогда как вообще никому не отказывал в приеме. Но старец тотчас же сказал: “Уходи, уходи… У тебя руки в крови. Свой грех другому отдал…” Ссыльный побледнел как полотно и торопливо вышел из избы, а через несколько дней ушел в Томск, где принес повинную начальству, что он не тот, за которого себя выдавал, что он промышлял разбоем и имеет на совести до десяти убийств. За свои преступления он должен был идти на каторгу, но поменялся именем с одним из сосланных на поселение за бродяжничество.
Любимица старца, его ученица Саша, вспоминала, как старец говорил ей:
– У тебя, панушка военный волос в голове.
В паломничестве в г. Киев, совершаемого по благословению старца, Саша приглянулась хорошему, глубоко верующему человеку – майору Федорову – и стала его женой.
Когда старец жил еще при Краснореченском винокуренном заводе, то ходил на божественные службы в церковь села Краснореченское. Местный священник Никифор Ключарев, не видя его у себя на исповеди, первое время относился к нему очень недружелюбно, с сомнением. Однажды, сказал дьякону не подавать ему просфору. После этих слов священник почувствовал себя очень плохо и слег в постель. Тогда, осознав вину перед старцем, отправил свояченицу просить у Феодора Кузьмича прощение и помолиться о нем. Через некоторое время священнику действительно стало лучше и он сделался искренним почитателем святого Феодора и его духовником.
Глубоко чтивший старца купец Семен Феофанович Хромов, у которого праведный старец жил последние шесть лет в Томске, был исцелен по молитвам святого от болезни глаз и до самой старости мог читать без очков.
Блаженная старица Домна Карповна уже после кончины Феодора Кузьмича рассказывала о старце Хромову: “Я знаю, что он святой! Когда он жил в кельи вашего сада, я была очень больна. Пришедши в ваш сад, осталась на ночь в саду для того, чтобы пойти к старцу и получить от него исцеление. Стала стучать в дверь. Старец отворил, и как только я вступила на порог, он исцелил меня совершенно от болезни. Святой был старичок!”